Игорь Валерьевич Коломойский любит, когда текст с картинками. Веселыми и страшными. Можно фейковыми. Но обязательно со зрадой. Чтобы посмотришь, а текст уже можно было и не читать. И поэтому вип-бенеботы вынуждены куда-то ездить, что-то фоткать, а потом это «что-то» выкладывать. Как, например, Герус со своим эпик-фейлом про Могилянку.

Мы решили продемонстрировать Игорю Валерьевичу, что его подход к наглядной агитации стратегически верен. Но нуждается в некоторой тактической коррекции. Говоря буквально, Игорь Валерьевич, чтобы произвести впечатление на аудиторию, не обязательно постоянно врать и манипулировать. Иногда достаточно просто говорить правду и показывать все, как есть.

А чтобы вы убедились в работоспособности этого подхода, мы решили сделать репортаж о том, как живут рабочие принадлежащего вам Запорожского завода ферросплавов. От которого в прошлом году вы получили и благополучно отправили в офшоры 1 млрд 648,339 млн грн чистой прибыли.

Публикуем без купюр репортаж нашего корреспондента.

Общежитие

Одно из основных общежитий ферросплавного завода находится по адресу ул. Александра Матросова, 23а. Это старое пятиэтажное здание, построенное по принципу коридорной системы общежития – кухня общая, одна на этаж, туалет и душ – так же. Здание находится в аварийном состоянии, на некоторых балконах нет даже ограждений. И фасад здания, и сами комнаты давно требуют ремонта. Помощник коменданта рассказала, что еще в прошлом году обещали выделить финансирование на ремонт, однако «при нынешнем директоре даже ждать не нужно. Все своими силами делаем. Люди иногда у себя в комнатах сами что-то подправляют, но это те, кто долго тут живут. А таких немного – одни заселятся, поживут месяц-другой и или бегут отсюда, или вообще увольняются».

Сами же жильцы комментируют просто: «тараканы бегают, антисанитария полная, вода по часам, иногда крыша течет, и в окна задувает зимой так, что сугробы на подоконнике. Но зато дешевле, чем комнату снимать. У кого совсем денег нет, те и живут. Ну вы же сами понимаете – общага. В студенческих общагах хоть как-то контролируют, ведь там дети, студенты. А на рабочие общаги никто даже внимания не обращает – не нравится – не живи».

Также удалось пообщаться с бывшим финансовым директором завода, который охарактеризовал стиль отношения руководства к заводу так «у них менеджмент очень эффективный, но на людях экономят. И никто им условий создавать не будет, если и так работают, то зачем. Куда ж эти люди денутся. Все терпят и работают».

Также несколько лет назад под второе общежитие для сотрудников, переехавших из оккупированных территорий, планировалось переоборудовать помещение бывшего детского сада. Однако, по словам одного из запорожских активистов, этого так и не было сделано, так как промышленная группа так и не выделила финансирование. При этом люди остались на оккупированных территориях, так как удалось договориться о продолжении работы предприятия за линией разграничения. Когда одна общественная организация обратилась к руководству завода и лично к директору Кравченко с предложением выкупить по вполне рыночной цене заброшенное помещение, то им отказали, т.к. «решение о продаже должны принять лично собственники, собравшись на совещание, но за полтора года ведения переговоров Коломойский, Пинчук, Суркис и Григоришин так и не смогли встретиться, из-за чего приобрести помещение не удалось».

Условия труда и зарплаты

Неоднократно на форумах бывшие и нынешние сотрудники завода сообщали о том, что условия труда не выдерживают никакой критики – спецодежду люди должны закупать за собственные средства, работать приходится в условиях постоянного давления со стороны руководства, даже проезд на рабочие места, который осуществляется транспортом завода, вычитается в размере 4 гривен с человека. Возят рабочих на ужасном транспорте, который по документам давно списан.

В ходе визита на завод удалось пообщаться лишь с несколькими рабочими, так как большинство отказывались давать комментарии под запись, аргументируя это тем, что «ну так хоть какая-то работа есть». В ходе моего общения с сотрудниками около проходной завода ко мне вышел охранник с проходной и в жесткой форме запретил «снимать тут и приставать к рабочим», заявив, что «это охраняемый режимный объект и нечего тут выпытывать». На остановке общественного транспорта все же удалось пообщаться с несколькими людьми. С их слов «ну, условия как везде – бывает по-разному: иногда сами что-то докупим, когда ждать некогда, иногда начальство что-то даст. Условия, конечно, так себе: дышать нечем, вредное производство, но никто ж этого не учитывает. Зато зарплату стабильно платят. Хоть и небольшую».Другой собеседник отметил «солдафонский» стиль управления директора Кравченко: «Он вроде военным раньше был – так он и тут всех пытается строить – думает, что армия. Часто сам по цехам ходит и рассказывает мужикам, как им работать. И чуть что не так, сразу штрафуют. А убрать его не могут – он так управляет, что собственники довольны – он им деньги экономит».

Средняя зарплата на заводе составляет 10-14 тысяч гривен. При том, что в «Метинвесте» те же сотрудники, которые раньше ушли с ЗФЗ, получают от 20 до 25 тысяч гривен. Но туда, по их словам, не так просто попасть. В вышеупомянутом общежитии проживает один из литейщиков по имени Коля. Он давно работает на ЗФЗ, имеет высшее образование химика и, учитывая его опыт, может по цвету металла в печи определить недостатки химсостава. Его коллеги рассказывали, что Коля может посмотреть на цвет сплава, добавить пару лопат угля или, наоборот, металлической стружки, еще раз посмотреть, и только потом продолжить работать. Когда после этого химики-технологи проверяют состав ферросплава, то результат впечатляет – точность и чистота состава после Колиных манипуляций составляет 95%. Так вот Коля живет в комнате в общежитии, в которой давно нет даже обоев нормальных, получает в месяц 13 тысяч гривен, не имеет никаких премий или соцпакета, и очень ждет, когда через три года наконец-то по выслуге лет выйдет на пенсию. Пообщаться с самим Колей не удалось – он через закрытую дверь ответил, что ему пенсия нужна спокойная, а не увольнение.

Экология

Что касается экологической ситуации, то в Запорожье она ужасная в целом, однако, хоть экологи из Гидрометцентра и не делают дифференцированных замеров, активисты замечают, что качество выбросов с металлургических комбинатов и с ЗФЗ разное. Во-первых, речь идет о химсоставе выбросов – ферросплавы дают более «тяжелые» отходы, которые оседают быстрее и дольше остаются в воздухе, воде и почве. То есть вред от них более продолжителен. Во-вторых, ЗФЗ хоть и имеет фильтровые установки согласно требований законодательства и договоров с местной властью, но в 80% случаев даже не включает их, предпочитая делать выбросы напрямую. Это связано с экономией средств – не нужно тратиться на электроэнергию, периодическую очистку фильтров и поддержание их в рабочем состоянии.

Не так давно был скандал с наложением штрафов на ЗФЗ, однако эко-активистам так и не удалось проконтролировать выполнение этого решения и узнать, действительно ли штраф был оплачен, или руководству удалось «договориться» с местной властью.

И небольшое послесловие. Долгое время технологи Коломойского разгоняли в СМИ месседжи о своем шефе. Да, олигарх, но не такой, как все. Патриотичный и думает о людях. Многие верили. Потому что на пиар Игорь Валерьевич тратил больше, чем на своих рабочих. И продолжает тратить. Примерно по миллиону долларов день на канал «1+1» с его патриотичными степашками и хрюшами и тетей Оксаной Марченко. Тоже патриотичной и думающей о людях. На Ханты-Мансийском нефтегазовом месторождении.

А то, как Коломойский относится к своим рабочим, которые зарабатывают  для него миллиарды, иллюстрирует его настоящее, а не придуманное пиарщиками, отношение к стране и ее гражданам.

Фото-репортаж